– А вот и наши старые знакомцы! – глумливо изрек Крамер, тогда как его единственный глаз пылал дьявольским огнем и, казалось, скоро прожжет в них дыру. – А то мы уже заждались, когда же вы наконец явитесь нас взрывать. Отдайте должное провидческой мудрости нашего фюрера – он так мне и сказал: ждите америкосов в торпедном отсеке. Но, каюсь, я вас слегка недооценил: внешнюю охрану вы сняли гладко, а ведь Курт и Ганс были одними из моих лучших волкодавов! Как вам это удалось? А-а-а, понимаю – купили их на адмиральские цацки и рваную простыню, в которую завернулся один из вас. Что делать, чинопочитание у нас, немцев, в крови… А теперь, американец, – сказал он, глядя на Ланселота, – медленно положи на пол автомат и открой дверь обратно, а иначе я застрелю эту суку, – повел он стволом в стороны Джейн. – И попробуй кто только дернуться, глаз у меня, правда, один, но целюсь-то я именно им. Считаю до трех. Раз, два…

Положение стало безвыходным: выполнить требование Крамера – значит, почти наверняка позволить Бельфегору уйти, не выполнить – наверняка сейчас же лишиться Джейн, да и всех остальных, потому что гестаповец их тоже, конечно, перестреляет, а потом… потом подлодка все равно ускользнет. А так хоть какой-то шанс остается.

– Положить оружие, – скомандовал он своим спутникам и первым начал медленно опускать автомат.

В этот момент случилось то, что нельзя назвать иначе как божьим промыслом. Хашимото, стоявший позади Крамера и Штокхаузена, вдруг издал гортанный возглас, как будто хотел разом вытолкнуть из легких весь воздух, и нанес два молниеносных прямых удара кулаками Крамеру в самое основание черепа, а затем, обхватив руками голову второго немца, каким-то особым приемом крутанул ее, сломав тому шею. Штокхаузен умер мгновенно, а Крамер еще пару секунд стоял на ногах, но его единственный глаз совершенно выскочил из орбиты и болтался лишь на тонких кровеносных сосудах. Затем его мертвое тело медленно осело на пол.

Они не сразу осознали, что произошло, и пребывали в замешательстве. Однако Хашимото, предостерегающе подняв вверх руку, сказал:

– Смотрите, я безоружен и для вас не опасен. Я хочу вам помочь, однако следует спешить, потому что переборку скоро пробьют направленным взрывом.

– Чего вы хотите? – спросил Ланселот.

– Того же, что и вы, – покончить с «Черной жемчужиной» и ее грузом. Вы, американцы, нанесли жестокий удар по Японии атомными бомбами, но это была война, и мы на вашем месте поступили бы точно так же. Но потом наш император приказал армии капитулировать, и войны больше нет. Если же теперь, спустя два года, японская военная субмарина нанесет по Америке ядерный удар, Японию ждут неисчислимые страдания, и она, скорее всего, как государство перестанет существовать. Так что я просто спасаю свою страну. Но и отдавать американцам, что сейчас нас бомбят, оружие, которое в тысячу раз страшнее атомной бомбы, я – японец – позволить не могу! Это судно проклято, на нем поселился Акума, вышедший из царства мертвых. Его надо уничтожить, пока он не погубил целый мир, ведь он – дьявол!

– Вы знаете, мистер Хашимото, у меня примерно такое же впечатление, – усмехнулся Ланселот. – Ну, если так и наши интересы совпали, то давайте немедленно возьмемся за дело! Мы хотим взорвать подлодку, а самим уйти через торпедные аппараты. Скажите, есть ли здесь ребризеры, подводные дыхательные аппараты?

– Есть и ребризеры, и гидрокомбинезоны. Они вон там, в тех сумках, – указал Хашимото на стеллаж со спасательным оборудованием. – Я помогу вам их надеть и выпущу через торпедный аппарат. Выбраться через него без подготовки непросто, но другого варианта у вас нет, так что придется попробовать… Но вот только здесь всего три комплекта, а вас четверо, так что уйти смогут не все. Решайте прямо сейчас, кто из вас остается; женщина не в счет – она, конечно, выходит в любом случае.

Все посмотрели на Джейн, как будто ей и предстояло решать, кто будет спасен, а кто нет. Ее лицо пошло красными пятнами, а глаза наполнились слезами.

– Я… я не могу решать, – задыхаясь, вскричала она. – Как я смогу жить, если обреку на смерть кого-то из вас?! Лучше уж оставьте здесь меня!

– Тебе не надо выбирать, Джейн, – сказал Ланселот, нежно обняв ее за плечи. – Останусь я. Ведь только я могу задержать эсэсовцев, которые скоро будут рваться в этот отсек, и помочь Хашимото довести дело до конца. Так что решено!

– Нет, друг мой, нет, – вдруг вмешался Броссар. В словах его сквозила грусть, но звучала и уверенность человека, принявшего окончательное решение. – Не забывайте, что именно на вас возложена миссия, вы должны навести мосты между двумя цивилизациями. Вы обязаны выжить… Я барон Артур де Броссар, потомок рыцарей-тамплиеров и основателей Приората Сиона, член ордена Rex Dei. Я совершил большую ошибку, поверив Михаилу и взявшись вместе с Женевьевой выполнять его задание на «Принцессе Елизавете» и потом в Асгарде. Я слишком поздно понял, что их цели далеки от благородства, им нужна лишь власть, полная власть над миром, а на все остальное плевать. Попадет ли смертельное оружие древних в руки нашего демона или Михаила – неважно, результат будет один и тот же – война и гибель всего, что для меня свято! Ошибки надо исправлять, поэтому здесь останусь я, а вы спасайтесь. И потом, Ланселот… любит-то она не меня, а вас. Так что желаю вам счастья… вдвоем.

– О, Артур! – тихо произнесла Джейн, обвив руками шею Броссара, – оказывается, я совсем тебя не знала. Прости меня, если можешь.

– Нет времени на нежности, – прервал их японец. – Скоро немцы будут здесь. Я остаюсь на подлодке. Выпускная крышка торпедного аппарата открывается лишь при закрытой задней, и только я сумею это сделать. Еще надо выравнять давление воды в аппарате с забортным, а это тоже надо уметь. А главное – придется взорвать гранаты, чтобы на борту сдетонировали торпеды.

– Хашимото, может, все-таки есть какой-то другой способ? – В голосе Джейн была безнадежность.

– Был. В этой подлодке предусмотрен мощный заряд для самоликвидации, который приводится в действие из центрального поста. И я уже это сделал.

– ???

– К сожалению, я ошибся. Заряд срабатывает автоматически при выставлении определенного забортного давления, то есть глубины погружения. Думая, что подлодка, уходя от погони, будет нырять вглубь, я установил таймер на сто пятьдесят метров, но случилось так, что рули заклинило, и она, наоборот, стала всплывать, замерев сейчас на глубине метров в двадцать-тридцать. Так что устройство самоликвидации по моей вине сработать не сможет, но я же это и исправлю. Ведь ошибки надо исправлять, не так ли, барон? Итак, вы трое, берите скорее ребризеры, дверь скоро взорвут.

Помогая друг другу, Джейн, Николай и Ланселот влезли в резиновые гидрокомбинезоны и надели шлемы с выпученными глазами-стеклами. С помощью специального резинового жгута Хашимото произвел их герметизацию и приладил сверху напоминающие хомуты дыхательные мешки, снабженные трубками для вдоха и выдоха, к которым снизу подсоединил баллоны с дыхательной газовой смесью, а потом показал, как ими пользоваться.

– Помните, слишком быстро подниматься нельзя, а то порвете легкие. Вы будете подниматься постепенно, по буйрепу с узлами-мусингами, с остановками от одного мусинга до другого. Если же все-таки придется подниматься быстро, то только выдыхайте, задерживать дыхание категорически нельзя.